Записки звездочёта Сириуса - Страница 15

Пим долго ехал в переполненном трамвае через весь город. Трамвай звенел, тарахтел на стыках рельсов и высекал дугой из проводов ослепительные искры.

Пассажиры шептались:

— Вы слышали? Вы слышали? Сегодня в городе арестованы тысячи мастеровых…

— Тюрьмы переполнены. Забирают всё новых и новых… Что будет! Что будет!

— Уже целый месяц нет Дождя… Говорят, его заточили в подземелье!

В трамвай вошёл низенький мужчина в чёрной шляпе с жёлтым портфелем. Портфель был настолько огромный, что волочился по земле. В портфеле что-то гремело и звякало, словно он был набит металлоломом.

Все сразу умолкли.

Это был знаменитый сыщик Нюх След. Он уже раскрыл не одну сотню заговоров. Его портреты каждый день появлялись на страницах всех газет. Слава мешала ему работать — его знал весь город. Но знаменитый сыщик не унывал. Он считал, что каждый человек чем-то недоволен. Поэтому можно брать любого!

Все пассажиры сразу же встали, уступая ему место. Только водитель не встал, он вёл трамвай.

Нюх След сдвинул шляпу на затылок и выудил из портфеля наручники — два блестящих кольца, соединённых цепочкой. Одним кольцом сыщик защёлкнул свою руку, другим — руку водителя.

Трамвай остановился. Водитель удивлённо посмотрел на сыщика и повертел закованной рукой. Жалобно зазвенела цепочка.

— Пошли, — приказал сыщик.

— Сейчас, — ответил водитель.

Он достал из ящика с инструментом клещи и перекусил ими цепочку.

Все пассажиры засмеялись.

— Так, — сказал Нюх След. — Так…

Водитель поднялся и сразу стал вдвое выше сыщика.

Нюх След испуганно посмотрел на него снизу вверх и пробормотал:

— Ошибочка…

— Бывает, — угрюмо ответил водитель.

Знаменитый сыщик отступил, и трамвай снова загрохотал по рельсам.

На следующей остановке Нюх След вышел и зорко посмотрел по сторонам, выбирая новую жертву. Мимо проходил негр с пачкой газет. Он размахивал шуршащим листом с огромными буквами и кричал:

— Вечерний выпуск! Сенсация! Сенсация! В джунглях разбился реактивный самолёт! Экипаж остался жив! Но потом всех съели крокодилы! Сенсация! Сенсация!

Нюх След остановил негра, открыл портфель, достал новые наручники, и не успел тот опомниться, как оказался прикованным к руке сыщика.

Пачка влажных газет упала на тротуар, словно тесто.

— Я не виноват! — возмутился негр. — Я ни в чём не виноват!

— Все не виноваты, — буркнул Нюх След.

Пим высунулся из трамвая и насмешливо пропел:

Сыщик Нюх, сыщик След,
Каждый знает твой портрет!
Ты умоешься слезами,
Наша месть не за горами!

Нюх След рванулся к Пиму. Но негр стоял, будто врытый и цепочка отбросила сыщика назад.

— Да ты знаешь, кто я! — заорал Нюх След.

— Знаю, — мрачно ответил негр и метнулся в темный переулок. И так как его рука была прикована к руке сыщика тот неожиданно для себя помчался за негром, как собачонка.

— Ой, умру! Ой, остановись! Не спеши! Что за глупые шутки! Куда ты?

Сыщик уронил тяжёлый портфель и схватился свободной рукой за сердце.

Из раскрывшегося портфеля, словно из мусорной урны, вылетали какие-то листки, и тёплый вечерний ветер нагнал их по улице.

На листках было напечатано: «Донос № 1111», «Донос № 1112», «Донос № 1113»…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Геркулес

В этот день Ник так и не попал во дворец. Солдаты не пропускали никого в центр города. Они сидели на башнях новеньких танков, зажав карабины между колен.

Весь день Ник бродил по городу, по окраинным улицам. Люди шептались:

— Против Тайфуна не пойдёшь!.. Сила на стороне Тайфуна! Никто не сможет помочь Дождю…

По мостовой гремели сапоги патрулей. Карабинеры кричали зычными голосами:

— После девяти вечера на улицу не выходить!

И на перекрёстках вопило радио:

«После девяти вечера не выходить! Комендантский час!»

В город пришёл вечер и зажёг на небе звёзды. Если на них долго смотреть, они расплываются. А Ник когда-то, у себя в деревне, любил долго смотреть на звёзды. Прошло то время… Может, он повзрослел?

На крышах запрыгали рекламы. Улица окрасилась в синие, зелёные и красные цвета. Скоро комендантский час. Ник прицепился на «колбасу» трамвая и поехал домой. Улицы и запутанные переулки уплывали назад. Кондуктор в соломенной шляпе взглянул на Ника через стекло, но ничего не сказал. Кондуктор давно привык к безбилетным мальчишкам.

Сразу за конечной остановкой начинался бедняцкий район, который носил поэтическое название Южные Мерцающие Хижины.

У остановки ревел самосвал, сбрасывая мусор в огромную бетонированную яму. Самосвал с горящими фарами напоминал огромного кота, приготовившегося к прыжку.

У скособоченных хижин трещали костры, огонь танцевал и выбрасывал высоко вверх снопы искр. Лица людей в отблесках огня казались жёлтыми. Россыпи костров тянулись до самого горизонта.

Однажды здесь снимался эпизод для какого-то многосерийного исторического фильма. Этот район засняли вечером с самолёта, а потом выдавали за походный лагерь несметных полчищ варваров, осаждающих древний Карфаген.

Люди, живущие здесь, в отличие от многих других, не считались бездомными. У них даже был свой почтовый адрес, что-нибудь вроде: «Столица. Южные Мерцающие Хижины, 105-й квартал. Дом № 1032. Возле мусорной ямы № 506».

Ник прошёл мимо самосвала, на секунду выхваченный светом фар, и толкнул покосившуюся дверь одной из хижин.

На топчане, который занимал чуть ли не всю лачугу, лежал почти неразличимый в темноте человек.